17 октября 2022
В прежние времена перед любым мало-мальски значимым армагеддоном принято было глядеть на небо и толковать знамения. У нас, конечно, вместо этого есть МВФ, разведка и пропаганда, но и так перечень знамений не может не настораживать. И если отход в мир иной флагманского ракетного крейсера еще можно было как-то спрятать за дымовой завесой, выдав прямое попадание за непостижимую гражданским умам военную хитрость, то полыхающий крымский мост не объяснит отблесками рассвета даже ударная группа солдат информационно-пропагандистского фронта. Как не крути, но хромающая священная корова уже не корова, ну, или же если выражаться в доступных пониманию самомобилизованных выражениях, опущенный пахан уже не пахан. Что же ожидать далее? Отвалится звезда на кремлевской башне?
Нервозность на фоне надвигающегося холокостинга добралась уже до самых невозмутимых представителей великого, ну, по крайнем мере, так принято и так приятно говорить, народа. И хотя основной тезис, продвигаемый самим солнцеликим был предельно прост даже для ядерного электората, все же был ошибочно воспринят многими и многими. То есть когда вроде как вполне человеколюбивое утверждение о «едином народе» на практике превращается в причину геноцида и, по своей сути, в отказе целой нации не то что в праве на самоопределение, но и на само существование. К слову сказать, в то же самое время и без тени смущения этот же довод зеркально используется для объяснения восстания неизвестной, но гордой и независимой нации лугандонцев от гнета укробандерофашистов. Причем как первых, так и последних никто толком не знает и нигде никогда не видел, кроме как по телевизору.
Идея, конечно, так себе. Ну, вот представьте — решили вы, скажем, склонить свою бывшую жену к сожительству. Но на цветы, обещания и рисование радужных перспектив у вас нет ни времени, ни желания. Просто очень хочется чтобы было как раньше. Когда она молча стирала ваши вонючие носки, готовила обед, а рот ей разрешалось раскрывать только в супружеской спальне, да и то ненадолго. Но вот случилось странное — она вдруг не хочет. Но вот не хочет и все тут. Да еще смеет утверждать, что рецепт вашего любимого борща ей не передала ваша горячо любимая мама, а был он изобретен ею самолично. Более того, рожден в муках творчества. Немудрено ведь впасть в неистовство, не правда ли? И вот в качестве основного аргумента вы рождаете мысль, что все ваши расхождения во мнениях о национальной принадлежности борща есть следствие преступного заблуждения, а на самом деле жены вроде как и вовсе не существует, и вообще, вся она суть плод воображения вашего покойного дедушки. И вот на удивление (вас ведь это все еще удивляет, правда?) она не соглашается и уходит, оставив вас в той самой, но теперь уже такой одинокой спальне, наедине со своим так некстати разыгравшиеся воображением.
И здесь у нас тоже немного вариантов развития дальнейших событий. Катарсис оставим для проповедников, на деле же, как хорошо демонстрирует уголовная статистика, все заканчивается битьем посуды, поножовщиной, особо тяжким преступлением и суицидом в финале. Тем более, что паттерны такого безответственного поведения считаются в окружающем вас обществе вполне приемлемыми, да то там, единственно возможными. Что же, простить её что ли, суку?
План действий на этот случай, под кодовым названием «мочить в сортире», был изобретён давным-давно, одним изнывающем от скуки в пыльной дрезденской библиотеке советским лейтенантом. Ну вы, наверное, в курсе.
Однако, вернёмся к знамениям. Толкователей на федеральных каналах полным-полно, но есть один момент — толкования хороши, когда события происходят на небе, на экране, где угодно, но то только не в вашей собственной спальне. Но вот когда знамения приходят к вам в дом (точнее, в данном случае уходят из него), толковать их так, как предлагают по телевизору становится все сложнее. Выстроить логическую цепочку последствий отсутствия кормильца достаточно просто, здесь не помогут даже общения привезти зазнобе новую стиральную машину, вытащенную из разрушенного до основания дома в Мариуполе. Это пока еще при слове «долг» мужское, да и женское население думает об ипотеке. И о том, как всех в очередной раз кинули с кредитными каникулами. Но вот еще немного и ассоциация станет куда прозаичней, как уже было на закате советской империи, когда цинковые гробы сплошняком пошли из дружественного Афганистана. Впрочем, если этому не помешает мудрое руководство страны, предпочитающее утилизировать военные отходы прямо в местах дислокации.
И последнее знамение. Еще Салтыков-Щедрин говорил, что все разговоры о патриотизме имеют прямую связь с масштабами национального воровства. К сожалению, с того времени мало что изменилось. Учитывая тот патриотический подъем, который, как утверждают, в данный момент переживает российское общество, похоже что украли вообще все, причем на пару поколений вперед. Остались только тявкающие в телевизоре сторожевые овчарки да очереди в военкоматах, где понурые мужики с потухшими глазами прощаются с родными, чтобы стать уже окончательно и бесповоротно «как все», чтобы, боже упаси, «не выделяться», навсегда слившись с раскрашенной под камуфляж действительностью. Пока в той же самой действительности, но уже с другой стороны границы, люди просыпаются от российских ракет и иранских дронов. Или уже не просыпаются. Никогда.
Хотелось бы, конечно, больше хороших знамений. Но что-то не видно их в последнее время. Последует ли безоговорочная победа над всем этим так истово ненавидимым западным миром, или же очередная империя истлеет в запасниках той самой дрезденской библиотеки? И что из этого считать хорошим исходом?
Крутой поворот истории или быстрая победа весьма сомнительны. Скорее всего, звезду на башне подкрасят, а населению раздадут обещанную компенсацию, достаточную для приобретения дрянного автомобиля марки «Жигули» без подушек безопасности. Ну, разве что, поменяют в мавзолее одного Владимира на другого, посвежее.
И останутся впереди только годы и годы недоумения, непонимания, разочарования, как же так вот всё получилось. И еще горечь от так и не сбывшихся надежд.